Фракс в осаде - Страница 6

– Разве я не говорил вам, что «диво» вас доконает?

«Диво» – мощный наркотик, ставший в последние годы смертельным проклятием нашего города.

– Каби не принимала «дива». Она заболела.

Я посмотрел на Каби внимательнее. Лицо девушки покраснело, ее била дрожь, а на лбу блестели капельки пота. Да, здесь явно что-то не так. Я это заметил бы сразу, если бы не превосходное качество зеленого фазиса Лисутариды.

– Она подхватила зимнюю хворь, – сказал я.

– Знаю, – ответил Палакс, – и теперь она умрет.

В этот момент Каби чихнула, и я невольно отпрянул. Зимняя хворь не так смертельна, как летняя чума, но проходит она достаточно тяжело. Я не удивлюсь, если в переполненном людьми городе разразится эпидемия. Каби тем временем начала трястись всем телом.

– Палакс, хватай Каби и тащи ее в комнату в конце коридора. Это помещение для гостей, оно сейчас свободно. Заверни ее в теплое одеяло и не давай ничего, кроме воды. Не выходи из комнаты и никого не впускай к себе. Болезнь заразная, тот, кто приблизится к твоей подружке, может ее подхватить.

– Неужели теперь она умрет? – произнес Палакс с несчастным видом.

– Нет. Каби – девица молодая и крепкая. Через несколько дней ей станет легче. А теперь тащи ее в комнату для гостей, а я приведу лекаря.

Палакс последовал моему приказу. Тащить Каби ему было нелегко, но я помощи не предлагал. Я уже болел зимней хворью. Хотя существует массовое поверье, что к тем, кто переболел, хворь не липнет, рисковать мне не хотелось. Болезнь, как правило, не смертельна, но ход ее предугадать трудно. Были случаи, когда она принимала не–обычно острые формы, и люди гибли. Я глотнул кли и отправился вниз, дабы поделиться с Гурдом малоприятной новостью. Услыхав о болезни, Гурд страшно встревожился.

– Насколько ей плохо? – спросил он.

– Не могу сказать. В начале заболевания люди всегда выглядят скверно.

– Ну и что будем делать?

Честно говоря, я не знал. Законопослушным гражданам следовало докладывать в местное отделение префектуры о каждом случае зимней хвори в общественном месте, и префект, как это ни печально, имел право объявить карантин. Если Гурд сообщит префекту Дринию о болезни Каби, тот может потребовать закрытия «Секиры мщения» по меньшей мере на неделю. Это грозило Гурду большими финансовыми потерями. Он, конечно, может и промолчать. Ничего не произойдет, и никто ничего не узнает, если Каби поправится. Но если она вдруг помрет, или префект случайно прознает о болезни, Гурда ждут серьезные неприятности.

Гурд задумчиво пожевал губу и сказал:

– Три года назад ювелир из Лорна подхватил зимнюю хворь. Он остался в своей комнате и благополучно выздоровел. Одним словом, я не стану ни о чем сообщать…

Я помнил этот случай. Тогда все завершилось благополучно, как и бывает довольно часто с зимней хворью. В иные годы ею заражается совсем мало людей, и протекает болезнь легко. Но случается и так, что зараза приобретает чрезвычайно острые формы. Мой младший брат умер от зимней хвори. Впрочем, это случилось давным-давно. В тот год умерло множество людей.

Чтобы оценить состояние болящей, Гурд решил на нее взглянуть, а потом тайком пригласить целительницу Чиаракс. С целительницей он дружил и знал, что та без крайней необходимости не закроет его заведения. Проводив Гурда взглядом, я направился к стойке бара, где хозяйничала Макри.

– Что случилось?

– Ничего, – ответил я. – Скажи, ты слышала что-нибудь о Мулифи?

Макри в ответ лишь покачала головой.

– Она певичка в «Золотом единороге».

Макри презрительно фыркнула.

– Скажи, откуда столько снобизма в официантке, взращенной в лагере гладиаторов? – вскинув брови, поинтересовался я.

– Никакой я не сноб, – ответила Макри.

– Разве? А кто презрительно фыркает на все, что не было создано пять сотен лет назад каким-нибудь давным-давно забытым эльфским бардом?

– Я фыркаю на все увеселения, где исполнитель заголяется еще до того, как хор закончил вступление.

– Что же, подобный трюк может внести некоторое оживление даже в самую залежалую пьеску твоих эльфов. Кроме того, я слышал, что у Мулифи потрясающий голос.

– И кто же тебе этот сказал?

– Капитан Ралли. У капитана с недавнего времени завязалась с Мулифи теплая дружба.

Этот огрызок последних новостей заинтриговал даже Макри, которую городские слухи и сплетни, как правило, не интересовали. Капитан Ралли был завзятым сердцеедом, но в последнее время ему было не до юбок. Он – начальник одного из постов Службы общественной охраны и, находясь на страже с половиной своих людей, занят даже больше, чем всегда.

– Он счастлив, как эльф на ветке. Капитан ходил вокруг нее на руках, вызывая ревность местных ухажеров. – Я с завистью подумал о капитане, ведь я даже не видел выступления Мулифи. – А я, увы, довольно давно не заходил в «Золотой единорог».

– Неужели ты не можешь жить без экзотических танцев?

– Без танцев могу. Но там каждую неделю игра в рэк. Собираются очень богатые граждане города. Мне хотелось бы посидеть с ними за столом.

– Ну и в чем загвоздка?

– Не могу себе позволить, – вздохнул я. – Человек, намеревающийся перекинуться в картишки с претором Капатием и генералом Акарием, должен иметь при себе кучу бабок.

– Ты слишком много играешь, – нравоучительно произнесла Макри, и мне пришлось ей напомнить, что и она после прибытия в Турай пару раз ставила на кон приличные суммы.

– Последствия твоего дурного влияния, – вздохнула она.

– Ты называешь это дурным влиянием, а я – шлифовкой личности. Ты только работала и училась. Теперь же благодаря мне ты стала не столь невыносима, как прежде.